Павлинам Родоса посвящается.
Родос – остров сколь милый, столь и древний. В залах его музеев хранится наследие многих эпох – древних архаических времен, древнегреческой и византийской культуры, венецианской, генуэзской? рыцарской поры, турецкого владычества. Винные подвалы хранят местное вино, а упитанные коровы неустанно пополняют запасы феты. Словом, Родос у каждого свой. Может он предстать и таким.
Скрипит ночью слегка просевшая за необитаемую зиму дверь туалета, через каждые несколько часов где-то за отелями несколько раз за ночь кукарекает петух, заодно с ними решил дать течь сливной бачок новомодной экологической конструкции. А на веранде перед входной дверью комнаты топчется местный минотавр. Как тут заснешь….
Я точно знаю, что он – Минотавр – стоит там, на веранде с выражением хищной античной маски на волосатой морде и совершенно невозможно открыть дверь, чтобы впустить свежий ночной воздух, который помог бы разогнать ночные кошмары. Откроешь, а там, в проёме, покачиваясь в ночной темноте, висит призрак и смотрит со скорбным изумлением прямо на тебя. Из своего пятого измерения он также не может понять, что это там такое в чужом для него нашем мире застыло тёмной непроглядываемой массой по ту стороны пресловутой двери.
Но вот, слава богу, приближается рассвет и после очередного шестичасового крика петуха постепенно наступает утро и окончательно развеивает ночные страхи, а минотавр отправляется по своим делам: днем он частенько шумно топчется в зеленой кипарисовой изгороди, отгораживающей чужую заброшенную оливковую плантацию от территории отеля.
Здесь, в этих местах в самом конце длинной пляжной полосы, ограниченного высокой скалой, такие плантации с маленькими домиками и навесами рядом с ними – пока еще не редкость. Большая часть земли, конечно, уже застроена небольшими белоснежными отельчиками, но такие почти сельские «прогалины» сохранились пока даже за «спинами» таверн, кафе и небольших супермаркетов на первой линии пляжа. А немного дальше за дорогой они и вовсе тянутся неширокой полосой и даже образуют небольшую улицу домиков местных жителей. Там же пасутся и здешние тяжеловесные добродушные упитанные коровы и порой сдобно (но не густо ☺) пахнет деревенскими запахами.
Окна и террасы отелей и таверн зачастую выходят прямо на поляны, заросшие уже сухой, но еще высокой травой, овсом, дикими ромашками, какими-то местными репейниками, цветущими кустарниками и прочей обычной средиземноморской растительностью. Именно здесь, на полевых тропинках принято встречать старых московских друзей, которых бог знает, как давно не видел. «Как! Да ты откуда? – Как откуда, из моря. Из Москвы приплыл. А вы? –Только прилетели». И скорее дальше в отель. А что? Для дальнейших разговоров есть Фейсбук.
Ну и, конечно, здесь везде растут деревья шелковицы. Ох уж эта шелковица! И где её только нет. Чтобы отыскать такое деревце, нет даже нужды поднимать глаза. Идешь себе и смотришь на асфальт. И чуть только завидишь черные точки на асфальте – следы от раздавленных ягод – это оно и есть, очередное шелковичное дерево или даже целая их компания.
В далеком детстве на деревенской шелковице ягоды были небольшие, конусовидные, в основном темно-красные, иногда чёрные. А здесь они другие – самые близкие к морю усеяны небольшими черными ягодами, которые, правда, суховаты на вкус. Асфальт под ними вообще бывает черен от раздавленного постепенно опадающего урожая. На городских улицах между отелями можно попробовать вкусные зеленые ягоды прямо с веток, а розово-темно-красные, насыщенно-сахаристые – найти в изобилии под деревом. Не забыть только оставить достаточную лепту муравьям и пчелам. В лесу же, наверху в горах, растут и вовсе отменные экземпляры, в два-три раза крупнее, белые, похожие на маленькую виноградную кисть из белых шариков, бесподобно сладкие и нежные. Такие особенно хороши в качестве закуски к утреннему кофе (даже если вместо него – цикорий, привезенный с собой из Москвы)
Губы способны поглощать их одну за другой, не останавливаясь, довольно долго. На несколько минут это превращает тебя в ослика Иа-иа, которого невозможно оторвать от обгладывания какого-нибудь зеленого кустика.
Весь этот отпускной, притаившийся под местной скалой мир, кроме утреннего и ночного кукарекания, пронизан криками горлицы-«зозульки» и несколько ужасающими с первого раза криками павлинов, раздающимися с местной павлиньей фермы.
Сначала без привычки их завывание просто за душу брало – хотелось срочно выбежать, найти и накормить одичавшую оголодавшую кошку)). Потом вкралось подозрение, что что-то тут не так – крики раздавались с завидным постоянством, так что по ним можно было ориентироваться в запутанных уголках этого уютного, притаившегося под скалой курортного мира. Когда же удалось, наконец-то, въяве увидеть тех особ, которые производили эти крики – наступил очередной приступ нередкого в этих местах ощущение одновременно и невозможности такого чуда и его полной реальности, телесности. Полностью предоставленные самим себе они сидели и бродили по окрестностям фермы, волоча за собой длинные сложенные хвосты и иногда бесхитростно залезая великолепными гибкими синими шеями в мусорные баки. Эскорт посетителей и хвостовое шоу перед ними были их главным развлечением, которому они предавались самозабвенно, передавая зрителей что называется «из рук в руки», а в данном случае – от хвоста к хвосту. Расположившись по обе стороны ведущей к ферме тропинки, павлины оповещали друг друга о новом посетителя с любопытством поглядывая на него небольшими глазками. Царственные особы с развернутыми хвостами расположились в самом её конце – наверху около кафе, покачивая и поворачивая своим распахнутым хвостовым опереньем как гигантскими опахалами. Вверху этого бесподобного творения природы трепетали подобно бабочкам тончайшие волоски перьев.
Большого профессионализма, знаете ли, требует такое шоу. Вот это павлины. Это не те курицы, которых чуть не хворостиной подгонял смотритель в одном и наших южных парков: «На работу, а ну пошли на работу» – покрикивал он при этом на стайку бегущих перед ним с поджатыми хвостами птиц. Ну и шоу после такого обращения было соответствующим: павлины встопорщенно нахохлились и больше косили глазами на карманы немногочисленных посетителей и никакого вам «хвостового шоу».
На пляжах песок в жару горяч до невозможности, без обуви ходить по тему можно только подпрыгивая, море же, наоборот, прохладно, как и подобает в полосе, где сливаются волны двух благородных старых морских водоёмов – Средиземного и Эгейского.
Вечером после четырех, когда большая часть загорающих разбредается, уже можно обойтись без зонтика, лежать на теплом песке, положив на него ладони или поглаживая его кончиками пальцев. В это время приходят вечерние завсегдатаи, подлинные любители вечернего моря. Среди них, кстати, много русских и поляков, которые располагаются на песке друг рядом с другом, но не смешиваются))
Вечером солнце постепенно все больше скрывается за линию скал, золотятся пальмы под музыку Рахманинова, а в предвечернем небе чертят серебристые стрелки самолеты (по слухам сирийские, военные). Легкое белое вино, дегустируемое на балконе, делает свое коварное дело, обволакивая сознание, и можно созерцать линию скал на горизонте, всё глубже погружаясь в легкое нирваническое состояние и летний вечер. А ночная тьма постепенно всё ниже спускается на остров или вернее он плывет себе в ночи по морским волнам, а где-то там внутри сознания тем временем острые края всех прежних мыслей, привязанностей, как морские камушки, стираются друг о друга. Легкими зеленоватыми призрачными змейками проскальзывают среди них и поднимаются вверх призраки далекого отсюда города, где, так и кажется, что высокие зеленые деревья поддерживают небо. Аллеи его парков никогда не сотрутся в памяти тех, кто их так любит. И скоро-скоро всё это опять станет реальностью, вытесняя куда-то в дальний уголок памяти волны Средиземного моря.
НО….. что это там, среди вытащенных из чемодана и разобранных отпускных вещей? Неужели? Да, это чужая маленькая ложечка, с глубокой каймой вокруг ручки, которую как-то так удалось вывезти из отеля. Но это ужасно, так нельзя! Нельзя похищать чужие ложечки. Надо непременно её вернуть, приехать и отдать. Они будут только рады. Решено! Нужно вернуться.
Автор — Марианна Соколова